Мой большой палец добрался до его подбородка, и я убрала руку, слегка нахмурившись из-за того, что прикасалась к нему таким образом.

Наше дыхание выровнялось, и Дариус опустил мои ноги на дно бассейна, отступив назад, разрывая контакт между нами.

Он посмотрел на меня сверху вниз, его темные глаза были полны вопросов и проблесков чего-то такого, о чем я не хотела говорить.

Я прикусила губу, недолго думая, почему я только что поддалась искушению с ним, но потом отогнала эту мысль. Я могу корить себя за это позже, сейчас же мне нужно было разобраться с Драконом, стоящим передо мной.

Его взгляд ожесточился, когда он посмотрел на меня, гнев, который не мог быть утолен тем, что мы только что сделали, снова повис между нами.

Я нахмурилась в ответ и потянула бретельку бюстгальтера назад через плечо, пытаясь отвлечь свои мысли от желания моего тела.

Дариус сделал еще один шаг назад, бассейн плескался вокруг его талии, а я осталась стоять на месте с водопадом, ниспадающим на мои плечи.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я успела первой и направилась к нему через воду.

— Это ничего не меняет, — сказала я агрессивно, ударившись плечом о его руку, когда проходила мимо него.

— Спасибо, за трах, — мрачно ответил он.

Я проигнорировала его, направившись к краю бассейна и к своей одежде, чтобы убраться от него подальше.

Когда я ухватилась за край и начала подтягиваться, порыв ветра обрушился на меня, и я инстинктивно вздрогнула, глядя вверх, где на меня, как капли дождя, падала вода, стекавшая с тела Дракона Дариуса, когда он взмывал в воздух.

Я смотрела, как он резко набирает высоту и скрывается из виду в облаках, проводя большим пальцем по своим припухшим губам.

Мое тело все еще покалывало от воспоминаний о нем, и я нахмурилась, направляясь за своей одеждой.

Дариус Акрукс был, вероятно, самым свиноподобным, высокомерным и раздражающим человеком, которого я когда-либо встречала. Но в сексе он был просто охренительным.

Орион

Я сидел на вершине Палат Меркурия, откуда открывался вид на Огненную территорию. Тревога опутывала мои внутренности, как колючая проволока, пока я искал в небе какие-нибудь признаки возвращения Дариуса после того, как он пролетел через кампус с таким видом, словно был на охоте.

Рев вырвал из моих губ вздох облегчения, и я увидел, как он летит обратно к Дому Игнис, его золотые крылья мерцают под зимним солнцем. Я перемахнул через край здания, соскользнул на большой скорости по водосточной трубе и помчался через кампус.

Я остановился возле Дома Игнис, глядя в небо, чтобы обогнать его. Дариус парил надо мной, смещаясь перед самым окном, чтобы приземлиться внутри.

Я стрельнул в сторону здания, когда звук болтающих учеников донесся отсюда. Комната Дариуса находилась на самом верху здания, и мне, наверное, не очень понравилось бы прогуливаться по общей комнате и заходить в его спальню. Я сделал глубокий вдох и подпрыгнул вверх, ухватившись за одну из тонких щелей в стеклах, из которых состояло огромное здание, и подтянулся, используя силу своего Ордена, чтобы преодолеть стену. Вскоре я добрался до его окна, плавно запрыгнул внутрь и услышал, как в ванной комнате льётся душ. Я захлопнул окно и подошел ближе к бушующему огню, который пылал в очаге, создавая вокруг его комнату заглушающий пузырь.

Я достал из кармана свой атлас и обнаружил там сообщение, которое, должно быть, пришло всего несколько минут назад.

Дариус:

Я тоже хочу тебя видеть, где ты?

— Прямо здесь, — позвала я его, и душ выключился. Через секунду он появился в тренировочных штанах, его волосы были мокрыми, а глаза пылали какими-то темными эмоциями. На его коже были царапины и следы укусов, и я удивленно вскинул брови.

— Что случилось?

Он хмыкнул, затем поднял руку, чтобы залечить все, не говоря ни слова.

— Где ты был? — спросил я, мое горло сжалось, но я не мог высказать то, что действительно имела в виду. Ты был нужен мне.

Дариус был неподвижен, как кирпичная стена, и когда он наклонил голову, я понял, что что-то не так. Действительно, блядь, что-то не так.

— В чем дело? — Я прошёл вперед, положив ладонь на его руку. Некоторое время назад моя кожа чесалась и болела, хотя и не настолько серьезно, чтобы я беспокоился, но теперь татуировка Льва на моей внутренней стороне руки неприятно пульсировала.

Он заключил меня в объятия, и мое сердце забилось сильнее, когда я прижал его к себе, связь между нами притягивала нас друг к другу и заставляла меня ощущать боль.

— Рокси, — прорычал Дариус самым убийственным тоном.

Я медленно отпустил его, отходя назад.

— Я мог бы и догадаться. — Он слегка покачал головой, напряжение в его теле заставило меня забеспокоиться. — Что случилось? Ты причинил ей боль? — осторожно спросил я, размышляя, нужно ли мне пойти и найти ее.

— Нет. То есть да… но не так.

— А что тогда? — спросил я.

— Мы трахались, — выплюнул он, как будто говорил, что убил ее.

— Клянусь звездами, Дариус. — Напряжение вылилось из моего тела потоком. — Что ж, это здорово, теперь ты можешь оставить все это притворство.

— Притворство? Какое, блядь, притворство, Лэнс? — Он протиснулся мимо меня, бросился на кровать, подложив руку под голову, долго выдыхая.

— Я имею в виду, ты и она, вся эта нелепая вражда, на которой вы так сосредоточились. Теперь, когда вы оба, наконец, уступили тому, чего вы действительно хотите, может быть…

— Может быть, ничего. Когда мы были вместе, я чувствовал такую связь с ней, как будто наши души пытались вырваться из плоти, чтобы прижаться друг к другу. Это было не просто хорошо, это было совершенно ошеломляюще, клянусь, я до сих пор чувствую прикосновения ее кожи на своей и вкус ее поцелуев на своих губах… — Он запнулся, словно у него даже не было слов для этого, и я начал задаваться вопросом, он действительно способен понять меня и Дарси. Потому что он практически мог описать связь, которую я чувствовал с ней, и начал надеяться, что он не будет сердиться на меня, что он даже сможет понять, к чему я веду. — Потом, когда мы были вместе, она поцеловала меня так… я не знаю, как будто это было серьезно. Как будто это был не просто секс, и она чувствовала то же самое, что и я, и я подумал, что между нами все изменилось… во всяком случае, секунд на десять, — безнадежно добавил он.

— Но это не так? — спросил я, нахмурившись.

— Очевидно, не для нее.

— Как ты можешь быть в этом уверен? Ты хоть разговаривал с ней, или…

— Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала это, — прорычал он, гнев поднимался в нем так быстро, что я не знал, что сказать. — Сейчас я ненавижу ее больше, чем до того, как трахнул ее.

— Что? — спросил я в замешательстве, придвигаясь к нему и опускаясь на край кровати.

— Обычно она разрывает меня на части, но теперь, когда я впустил ее и дал ей еще больше частичек себя, чтобы она смогла иметь власть надо мной.

— Да ладно, все не может быть так плохо.

Он посмотрел на меня с хмурым видом, как будто я ничего не понимал. Как будто я был настолько блядь невежественным.

— Ты хоть представляешь, как сильно я ее хочу? Как сильно я чувствую, что будто нуждаюсь в ней? Как будто она забралась под мою кожу и пустила корни в глубинах моей души. Я жажду ее и страдаю по ней, и на мгновение мне показалось, что она чувствует то же самое. Как будто весь гнев и ненависть между нами просто прикрывали все остальное, чего мы желали. Как будто, возможно, у меня может быть что-то хорошее вроде этого, что-то чистое, честное и просто… мое. — Он вздохнул, словно весь мир был на его плечах, и на мгновение я не смог найти нужных слов, чтобы поддержать его. Потому что я знал, каково это. Когда я был с Голубком, казалось, что все остальное не имеет значения. И когда она смотрела на меня так, словно я был для нее единственным мужчиной в мире, это заставляло меня чувствовать себя совершенным и счастливым настолько, что не мог выразить словами. Я не могу представить, что буду чувствовать, если она отвергнет меня, если она оттолкнет меня, несмотря на страсть, которая пылала между нами.